Оптовая и розничная продажа рыболовных снастей и сопутствующего снаряжения

Страница: 2/2

Выше мы уже упомянули о том, что зимой щука ничего не ест и вместе с тем, вопреки своему обыкновению, не ведет такого уединенного образа жизни. Но и в другие времена года она ест периодически, и большею частью клев ее, или жор, бывает 3-4 раза в год: перед нерестом, еще по льду, затем в апреле или мае - июле и особенно осенью - в сентябре-октябре. Периоды эти изменяются, смотря по местности и климату, и летний жор ее почти незаметен, так как в это время она не имеет недостатка в пище и плохо идет на удочки и жерлицы: всюду кишат тогда миллионы молодой рыбешки. По мнению многих рыбаков, каждый жор щуки продолжается недели 2-3 и узнается по тому, что тогда перестает клевать мелкая рыба. Это не совсем верно, но начало жора щуки нетрудно узнать по тому, что она начинает бить, т. е. ловить, рыбу на поверхности и нередко хватает плотиц и прочую бель, взявшую на удочку. У зырян на севере существует примета, или, скорее, поверье, что щука берет только в те числа, в которые она метала икру, т. е. если терлась в средине апреля, то в пятнадцатых числах каждого месяца, вплоть до заморозков. Несомненно, что периоды жора не имеют правильности и обусловливаются главным образом состоянием погоды. При высоком стоянии барометра, т. е. при установившейся хорошей летней погоде, щука стоит, т. е. не двигается, по целым часам, даже днем, находясь в каком-то полусонном состоянии. Эта стойка прекращается, как только барометр начинает падать, и чем дольше продолжалась хорошая погода и дольше стояла щука, тем сильнее бывает ее жор, тем жаднее она хватает рыбу.

Проголодавшаяся щука теряет всякую осторожность и как бешеная бросается на все живое, даже только блестящее. При уженье окуней на озерах нередко бывают случаи, что на малька возьмет окунь, которого хватает щука. В очень рыбных озерах щуки во время жора подходят к берегам массами, хотя ходят вразнобой. В шлюзованных реках, напр, в Москве-реке, Мете и других, вообще многоводных, жор шуки, как и других хищников, находится в зависимости от количества воды, т. е. от количества выпавших дождей. Течение уносит под плотину много молоди и мелкой рыбы, и это обилие пищи заставляет всех щук подниматься кверху, иногда за несколько десятков верст. Заметим кстати, что во время запора шлюзов щука почти никогда не сбрасывается вниз, подобно судаку, шерешперу и голавлю, а остается в тиховодье, которое предпочитает быстрине. Под шлюзами и мельничными плотинами шуки тоже выбирают ямы с водоворотным течением и избегают струи.

Кормится щука по утрам и под вечер, в полдень же и ночью почти всегда отдыхает - спит, нередко на глубине нескольких вершков; желудок ее переваривает проглоченную пищу; вслед за тем твердые части, как кости и чешуя, изрыгаются ею, подобно тому, как это делается жерехом и налимом. В некоторых случаях пойманная на крючок щука изрыгает даже все содержимое желудка.

Первый жор щуки начинается в феврале или в начале марта, когда она, истощенная продолжительным постом, изнуренная и исхудалая, подходит к закраинам, к устьям впадающих рек и речек и жадно хватает всякую рыбу, которая только может поместиться в ее ненасытную утробу. Этот февральский или мартовский лов щуки многим рыболовам вовсе неизвестен и бывает всего удачнее на озерах. Стаи щук выходят из ям, рассеиваются и начинают плавать около закраин. Вслед за этим периодом еды щука уже не уходит на глубину и не прячется в укромные места, как обыкновенно, а подымается вверх по реке, идет в речки и ручьи, заходит в полой и через неделю-две, вообще с разливом рек, или, вернее, речек, начинает свой нерест. В руслах больших и средних рек щука никогда не мечет икры: она всегда выходит отсюда или в ручьи и речки (первое время),.или (уже позднее) в полой, преимущественно в заливных озерках. В Средней России нерест ее имеет место в марте, редко в начале или средине апреля, как это обыкновенно бывает на севере. В озерах щука вообще играет позднее, нежели в реках, что обусловливается их поздним вскрытием. В некоторых горных зауральских озерах, напр, в Иткуле, нерест этой рыбы бывает иногда в конце мая. Наоборот, в реках Южной России, в Нижней Волге, в низовьях Дона и Днепра щука начинает метать икру в феврале. Впрочем, весь период нереста довольно значителен и продолжается около месяца: сначала мечут мелкие трехгодовалые, после всех - самые крупные. Эти мелкие 3-4-летние щуки местами называются щука голубое перо, так как плавники их становятся ярче*; в Киеве - вербнянками или марцовками. Крупные в Киевской губ. называются березовками (в Белой Церкви), также стрельчуками. Вообще крупные щуки мечут икру одновременно с лягушками.

* Цвет тела также становится более интенсивным: у молодых серый фон зеленеет, у крупных чернеет; пятна на теле желтеют, даже принимают золотистый оттенок.

Описание самого нереста заимствую из статьи своей "Зауральские озера", на которых я не раз имел случай наблюдать как нерест, так и весеннюю ловлю этой рыбы.

"В противоположность большинству рыб щука играет не рунами, а весьма небольшими артелями - штуки по три-четыре, в числе коих находится обыкновенно одна самка, так что молошников гораздо более икряников. Вследствие этого, очевидно, большая часть выметанной икры оплодотворяется, чего далеко нельзя сказать о других рыбах, у которых, частью по недостатку самцов, частью по неправильному распределению их между самками, даже вследствие самой тесноты и безалаберной давки, много икры и молок вытекает и пропадает совершенно понапрасну. При огромном количестве щучьей икры не было бы никакого сомнения в необычайном размножении этого хищника, в конечном истреблении всех других видов рыбы, за исключением окуня и хорошо себя отстаивающего ерша, если бы большая часть икры, выметанной щукой, не оставалась на высыхающих разливах и болотах, множество самой рыбы не пропадало таким же образом и если бы громадная масса щуки, необыкновенно смирной во время нереста, в чем ей уступает тогда даже язь, не делалась добычей человека и хищных птиц, например скопы, коршуна, белохвоста.

Щука мечет икру обыкновенно по третьему году, когда уже бывает более полуаршина. Прежде всех играет не самая крупная, как у всех других озерных рыб, а самая мелкая, потом средняя и, наконец, самая большая, иногда даже с небольшими промежутками, отчего нерест продолжается чрезвычайно долго, дольше, чем у всех других рыб - нередко недели две, что, конечно, тоже способствует ее более успешному лову. Много щук ловится еще перед игрой мережами, когда они только лезут в камыши и плавают у закраин. Самый нерест имеет, однако, место не здесь, а на самых мелких местах, в осоке, заливаемой водой озера или реки; вследствие этого часто случается, что они заходят на далекое расстояние от русла реки или летнего ложа озера и нерестятся не только в пересыхающих болотах, но и на твердых, обыкновенно сухих берегах. В это время часто приходится наблюдать щук на такой незначительной глубине, что спина их высовывается из воды. Потом, после внезапной убыли воды, особенно на разливах рек, им предстоит много отчаянных прыжков, и хорошо, если удастся перевалиться или перепрыгнуть с разбега в текучую воду или хотя глубокую яму и "ширф"*. Без сомнения, множество этой рыбы остается на мели и рано или поздно делается добычей птиц и человека.

* Т. е. шурф - яма, выкопанная золотопромышленниками.

Прежде всего, как только образуются небольшие закраины и вода начинает поглощать воздух, щука подходит к камышам и всего охотнее плавает у самого края льда, что объясняется тем, что вода содержит тут наиболее воздуха, пузырьки коего освобождаются при таянии Явление это свойственно, впрочем, всякой рыбе, а у щук выражено только несколько яснее. В это время, предвещающее скорое наступление нереста, обыкновенно ловят их мережами, и чем чаще запутавшаяся щука выпускает, биишись, икру, тем ближе эта с нетерпением ожидаемая пора. Проходит неделя, щуки начинают ходить уже целыми артелями: обыкновенно два-три самца, отличающиеся своей прогон истостью, преследуют одну толстую, как обрубок, самку; еще день-два, и щуки окончательно теряют свою обычную ос горожность, подходят к самому берегу озера, вступают в поднятые водой прибрежные болота и разливы речек; артели их уже представляются одною слившейся массою: медленно и плавно самка то опускается на дно, то поднимается кверху, и темные спины увивающихся самцов иногда совсем высовываются из воды".

Молошники, сопровождающие самку, всегда бывают значительно менее последней, иногда вдвое. По словам О. Гримма, с 9-фунтовым икряником ходят 3-5-фунговые самцы. Я, однако, никогда не замечал особенно резкого отличия в росте, тем более что нерест совершается не одновременно, а начинается самыми мелкими (редко двухлетками, а больше трехлетками) и кончается самыми крупными. По уверению некоторых рыбаков, в партии принимают участие и мелкие годовалые самцы, которые будто бы держатся зубами за плавники самки, но это очевидная нелепость. Какая цель держаться щурятам зубами и для чего они рискуют быть съеденными взрослыми кавалерами? Достоверно известно, что между последними происходят частые и продолжительные драки, так как каждый старается быть поближе к самке. Эти поединки оканчиваются тяжелыми ранами и даже смертью. Весьма возможно, что изредка крупные самки пожирают своих очень мелких любовников*.

* По Третьякову (Туруханский край), щуки соединяются перед нерестом в небольшие партии и мечут икру следующим образом: несколько щук становятся в ряд (!), и две или три самки, отделившись, начинают перескакивать вперед и обратно через стоящих самцов. Сделавши несколько скачков, во время которых из рыб вытекает некоторое количество икры, щуки присоединяются к прочим и стоят в каком-то оцепенении, подобно больным. Затем тот же маневр повторяют следующие и т. д. Это описание не заслуживает доверия, хотя весьма возможно, что щука Книсейског" бассейна принадлежит к другому виду. Аргентов говори!, что в системе Колымы водятся щуки с синеватым и белым брюхом.

* В щуке весом 4 1/2 ф. оказалось 82 тысячи, а в 8-фунтовой 148 тысяч икринок. Если считать на каждый фунт щуки до 20 тысяч икринок, то выйдет, что пудовая самка заключает около 800 тысяч.

Зеленовато-желтая и очень мелкая икра щуки выметывается прямо на дно, чаще на прэштогоднюю траву, и ложится в один слой. Количество весьма значительно, хотя в этом отношении щука уступет окуню, карасю и многим другим рыбам; известный ихтиолог Блох насчитал в шестифунтовой щуке 136 000 икринок*, могу прибавить с своей стороны, что средним числом вес икры приблизительно равняется 1/5 части всего веса щуки, а у крупной это отношение еще более. По уверению многих иностранных авторов, щучья икра, съеденная птицей и извергнутая из заднего прохода, не теряет способности развития, но это вряд ли справедливо; внезапное появление щук, да и других рыб, в совершенно замкнутых бассейнах объясняется тем, что клейкая икра прилепляется к ногам и перьям водяных птиц, ее пожирающих, и затем переносится ими на огромные расстояния. Впрочем, известны случаи, что и взрослые щуки во время сильного дождя переходили из ближайших бассейнов в соседние, где их не было.

Развитие икры щуки идет сравнительно быстро; для этого достаточна температура в +8-10° Цельсия. На солнце и в мелкой воде молодые рыбки выклевываются в 1,5 недели, даже в 8 дней, в тени и на более глубоких местах - в две недели и долее. Молодь сначала прячется во мху, в густой траве близ берега, но очень скоро, лишь только исчезнет желточный пузырь и она почувствует потребность в пище, рассеивается и уже не встречается в большом количестве в одном и том же месте*. Первое время молоденькие щурята держатся на самых мелких местах, мало пугливы, питаются больше насекомыми, червями и другими мелкими беспозвоночными и редко ловят молодь других рыб ранее июля, когда переходят в более глубокую воду. Но в августе и сентябре щурята кормятся исключительно мелкой рыбой и быстро увеличиваются в росте. В мае они еще менее вершка, в июне немного более, но в октябре уже нередко бывают более четверти в длину и более четверти фунта весом. Затем зимой они почти не увеличиваются в росте до ранней весны. С этого времени они начинают расти не по дням, а по часам. Большая часть щурят погибает еще в самом юном возрасте в высохших разливах, становясь добычей уток и других водяных птиц. Во множестве они поедаются годовалыми и двухгодовалыми щучками и судачками, а в прудах и озерах - окунями.

* Чтобы щурята бродили стаями и тем более устраивали общественные облавы, как сообщает г. Рузский, это более нежели сомнительно.

Большинство полагает, что щука, как хищник, приносит громадный вред рыбьему населению и рыбному хозяйству, что это водяной волк, которого следует истреблять всевозможными средствами до полного искоренения. По их мнению, если не будет щук, то количество рыбы значительно увеличится. Взгляд этот не совсем верен и основан на неправильной оценке значения в экономии природы хищных рыб вообще, а в частности щуки, и на преувеличенных понятиях о количестве рыб, ею истребляемых.

Дело в том, что, за очень редкими исключениями, т. е. когда ведется совершенно правильное рыбное хозяйство и разводятся искусственно и с большими затратами такие ценные рыбы, как напр., форель, щука или другой хищник даже необходимы. В "диких" и "полудиких" водах щуки служат как бы регуляторами рыбьего населения: поедая малоценную мелочь, больных и слабых рыб, они дают возможность более крупным и здоровым особям расти быстрее и давать более здоровое потомство. Некоторые иностранные авторы выставляют щуку такой ненасытной обжорой, что остается только удивляться, что на свете существуют еще другие рыбы, кроме этого хищника. По словам этих писателей, щука не только съедает в неделю вдвое больше рыбы, чем весит сама, но может в один день съесть одинаковое по весу количество, что физически совершенно невозможно. Наблюдения и факты показывают нам, что щука переваривает пищу очень медленно, почему ест периодически; набив желудок битком, она переваривает содержимое весьма продолжительное время, затем снова начинает "жрать". Из того же, что в желудке находят во время жора много рыб, заключили, что такое количество она потребляет чуть не ежедневно, почти круглый год.

Между тем щука едва ли в состоянии съесть в течение года пищи больше, чем вдесятеро против того, что сама весит, и то только в юном возрасте; чем она становится старше, тем относительно меньше ест, и пудовая щука, конечно, не истребит в год десяти пудов разной живности. Если принять во внимание, что щука ест не одну рыбу, а также раков, лягушек (особенно на юге), мышей, червей и насекомых, что добычею ее делается преимущественно малоценная, а зачастую и вредная рыба, как, напр., гольцы, щурята, что щука растет чрезвычайно быстро, крайне неприхотлива, имеет значительную стоимость и очень верный сбыт на месте, то окажется, что в наших некультурных прудах, озерах и речках этот вредный хищник составляет чуть не самую выгодную породу рыб, не исключая даже сазана. Конечно, судак и налим еще выгоднее щуки, но, к сожалению, они не везде уживаются. Окунь везде ценится теперь дешевле щуки, сравнительно прожорливее, а потому невыгоднее. Что же касается сома, то он, несомненно, крайне убыточен, так как является потребителем крупной и гораздо более ценной рыбы, чем он сам. Считаю необходимым оговориться, что крупные щуки по тем же причинам также крайне невыгодны и должны быть истребляемы. Самые вкусные щуки - двух-трехлетки; начиная же с 10-фунтового веса, они имеют уже жесткое, довольно невкусное мясо, а крупные, пудовые щуки даже почти несъедобны. Дело благоразумного хозяина - соблюдать надлежащее равновесие между щуками и прочей рыбой и не давать щукам достигать большой величины. Самый же удобный способ регулирования - это стрельба их во время нереста.